«Все меда кристаллизуются через несколько месяцев после откачки. Процесс и время кристаллизации медов с разных растений не одинаков. Исключение представляет мед, собранный пчелами с белой акации и некоторых других растений, который может длительное время не кристаллизоваться. Если зимой мед будет жидким, то это свидетельствует или о фальсификации его, или о сильном прогревании». Это выдержка из книги Н.Л. Буренина, Г. И. Котовой «Справочник по пчеловодству».
В прошлом году из этих «некоторых других растений» мои пчелы собрали много меда, который не кристаллизовался до февраля. Мед ароматный и приятный на вкус, темного цвета, диастазная активность — 38 единиц Готе. Как пчеловод я всегда интересуюсь местностью вокруг пасеки на расстоянии 2 — 4-х километров. Во время цветения рябины и крушины я обнаружил недалеко от пасеки делянку (более Юга), густо поросшую крушиной. Большие заросли этого кустарника имелись также на заболоченной местности и вдоль реки. На его цветках активно работали пчелки. Мед, который был откачан после отцветания крушины, начал кристаллизоваться только в первой декаде февраля.Буду рад, если пчеловоды выскажут свое мнение по поводу полученного мной меда.
И.Ф.Синельников. г. Минск.
—
В принципе, эта тема не новая. В конце 60-х и начале 70-х годов прошлого века на экспериментальной пасеке БелНИИКПО были проведены большие исследования завезенных и местных пород пчел. Материал обобщен в книге М.Ф. Шеметкова и Н.И. Смирновой «Советы пчеловоду» (1975 г.) и дан план районирования пород пчел по каждому району. В выступлениях на конференции освещались только четыре породы: карпатская, краинская, серая горная кавказская и итальянская. И никто не вспомнил о местной породе пчел, хотя в Брестском, Ляховичском, Докшицком, Лепельском, Червенском и Борисовском районах в 1975 г. рекомендовалось разводить только местных среднерусских пчел.
Еще в 1969 году при встрече со мной М.Ф. Шеметков сказал, что для
лесной местности лучше всех подходят среднерусские пчелы, а там, где преобладает клеверно-луговой тип медосбора, — кавказянки; карпатки и краинки занимают промежуточное положение.
В связи с тем, что в те годы поля обрабатывались ядохимикатами в неограниченных количествах, спасти пасеки можно было только в лесу. Мне просто повезло, что я купил в 1966 году неплодную матку среднерусской породы происхождением из Брестского пчелопитомника. На базе этой матки сформировались и адаптировались местные пчелы, которые хорошо приспособились к моим условиям. Точнее, у меня есть две линии. Родоначальница второй линии — тоже неплодная матка краинской породы из Барановичского пчелопитомника (1979 г.). Вообще же на моей пасеке было много разных краинок и карпаток. В первые годы очень хорошие результаты я получал от краинок, которые были завезены в нашу республику из Австрии. На первых порах и карпатки давали хорошие результаты. На протяжении своей 40-летней пчеловодной практики я никогда не приобретал более двух маток из «одного гнезда», и притом только неплодных. Больше всего неудач я терпел от карпаток.
Матками моих среднерусских и краинских пчел пользуются все мои ученики. Кстати, они также применяют и мои методы пчеловождения. В наше время ни один пчеловод не застрахован от неудач. О катастрофических неудачах, которые преследуют пасеки белорусских пчеловодов, я постараюсь высказать свое мнение в этой статье. В мире животных, включая и человека, пагубно спаривание родных брата и сестры, а также родственников в третьем поколении. Их потомство будет нежизнеспособным. Религией запрещались аналогичные браки. Во втором поколении тоже не желательно, но не катастрофично.
В биологии пчел есть некоторые особенности. Дело в том, что от одной матки рабочая пчела (или матка) и трутень рождаются «чужими». Трутень рождается из яйца неоплодотворен-ного и, соответственно, несет чистую кровь матки, а рабочая пчела — из яйца оплодотворенного. Гены по мужской линии передаются до 70%, а по женской — до 50%. Если гены сработали 50×50, то матка и трутень окажутся двоюродными. Поэтому в рое с плодной маткой трутней очень мало, а иногда и вообще нет. В роях же с молодыми матками трутней много. И когда рои с молодыми матками улетают далеко, то, даже при отсутствии чужих трутней в той местности, матка все равно не останется яловой.
Обычно пасека насчитывает 30-50 семей (оптимальный точок в радиусе продуктивного лета пчел). Пчеловод покупает одну неплодную матку (любой породы, отличной от своей), семья которой в первый год в 3-5 раз превосходит по медосбору (сработал гетерозис) пчелиные семьи с собственными пчелами. Далее пчеловод приобретает плодную матку этой же породы, выводит от нее молодых маток и подсаживает их во все семьи пасеки. Семьи новой породы пчел дают ошеломляющий медосбор, в среднем около 70 кг на семью. Естественно, возникает самомнение: «Наконец-то я нашел то, что надо!». На следующий год он опять от той же чистокровной матки выводит маток и заменяет уже существующих рабочих маток. А вот здесь-то и может случиться катастрофа. После первой замены всех маток получилась помесь рабочих пчел (сработал гетерозис), а трутни рождались чистокровные. При повторном же выводе маток на пасеке оказались только родные братья и сестры. При этом полностью разрушается иммунная система пчел и семьи пасеки заболевают. Где в животном мире такое бывает?
Если бы при повторной замене маток пчеловод воспользовался наследством от молодых маток, внутри которых сперма прежних мужских особей, притом от 10-12 трутней, то еще 2-3 года пасека могла бы существовать. Барановичский пчелопитомник получил в свое время чистопородных плодных краинских маток из Австрии и начал тысячами «штамповать» неплодных маток. И многих пчеловодов подкупил небывалый успех. Надо отдать должное — пчелопитомник в то время поставлял очень качественных маток. В первом поколении срабатывал эффект гетерозиса. Все окрестности заняли чистокровные трутни, притом очень близкие по родству братья. Вот почему в конце 60-х и начале 70-х годов слава о краинках гремела повсеместно, но спустя 4-5 лет массово начали гибнуть целые пасеки. То же самое произошло и с карпатками. Какой же можно сделать из этого вывод?
Чистокровную местную пчелу уже полностью искоренили. Краинки стали злобливее, а среднерусские, наоборот, — более миролюбивыми. И у тех и у других при моих методах пчеловождения весной матки поздно начинают яйцекладку и рано прекращают осенью. А этим укорачивается интервал размножения клеща варроа. В некоторых семьях на отдельных участках сотов мокрая печатка меда, хотя у краинок и среднерусских она должна быть сухая, значит, у пчел есть примесь крови кавказянок. Хотя на моей пасеке и пасеках моих учеников родословная тянется от двух маток, но каждая семья имеет «свою линию». Когда мы с Я.Ф. Тарасовым в 1992 году отказались от карпаток, то процесс замены маток растянули на 4-5 лет, чтобы избежать массового родства.
Вообще же в естественных условиях нет резких границ от одной породы к другой, а существует плавный переход с учетом природно-климатических условий. Например, на Кавказе раньше было более шести популяций пчел — от высокогорной до долинной. А если в какую-то местность завозятся разные породы пчел, то через некоторое время сама природа естественным путем формирует совершенно новую породу, приспособленную к медоносам и климату данной местности.
Так образовалась своя порода канадской желтой пчелы, а на Дальнем Востоке родоначальницей местной пчелы стала украинская степная.
В 1969 году моему товарищу В.В. Скадорве привезли из Дальнего Востока двух плодных маток. Семьи перезимовали превосходно, хотя зима была очень морозной (на нашей улице размерзлась трасса водопровода, а на Минском водохранилище толщина льда была 85-90 см).
В 1970 году мы бригадой в шесть человек вывезли пчел в лесной массив Смолевичского района, между Драчковом и Пятилеткой, на вырубку, заросшую малиной и кипреем. Рядом с ней было гречишное поле около 20 га. Год оказался средним по медосбору, так как в эту местность завезли несколько пчелопасек. Хорошо сработали среднерусские и краинки, а кавказянки — намного хуже. У В.В. Скадорвы дальневосточные пчелы (обе семьи) к концу медосбора имели по 4 корпуса расплода (решетки не применялись), притом расплод был очень плотным — «от бруска до бруска». Все наши пчеловоды были шокированы увиденным, а у хозяина появилась проблема: «Что делать?». Если бы впереди были медоносы, то на каждую семью можно было поставить дополнительно по 4-5 корпусов. Но в связи с тем, что впереди остался только вереск — медосбор проблемный, опытные пчеловоды (ныне покойные Кулаков и Рысь) посоветовали каждую семью разделить на четыре самостоятельные. Таким образом, приплод увеличился в 4 раза, а медосбор оказался нулевым. Неудивительно, что на Дальнем Востоке во время цветения липы при очень больших объемах ульев местные пчелы за день собирают до 30 кг нектара. Пока мы будем искусственно выхватывать пчел из чужой природной среды и внедрять в своей местности, у пчеловодной отрасли возникнут огромные проблемы. На данном этапе надо прекратить завоз чужаков и начать селекцию методом отбора того материала, который мы имеем. Таким образом образуются свои местные белорусские пчелы, притом нескольких популяций. Все южанки в первых поколениях очень поздно ведут расплод, что пагубно сказывается на зимовке. Когда в природе нет цветущих медоносов, а матки продолжают яйцекладку, то получается следующая ситуация: расходуются кормовые запасы и жизненные ресурсы живой массы. Пчелы, принимающие участие в выкармливании расплода, до весны не доживают, а молодые, которые выращивались в момент подкормки сахаром, рождаются с ослабленной иммунной системой.
В те далекие годы, когда еще было много местных пчел, все южанки в третьем поколении становились настолько агрессивными, что некоторые пчеловоды применяли паяльные лампы при отборе меда, а всю агрессивность списывали на местных среднерусских пчел. Когда я впервые приобрел неплодную карпатскую матку из Гродненского пчелопитомника, восхищению моему не было предела. Но после двукратной замены маток семья приобрела сильную злобливость и оказалась неуправляемой. Срочно пришлось заменять матку.
В настоящее время моих «среднерусских» опасно трогать в период медосбора, а в остальное время они относительно спокойные. Краинки не очень агрессивны, но работать с ними очень трудно. Они облеплива-ют руки, не реагируют на дым, массово летают перед сеткой, закрывающей лицо. Но в связи с тем, что в хорошие годы они превосходят среднерусских пчел по медосбору, приходится с ними мириться.
Спасение нашей пчеловодной отрасли — в создании местной породы пчел на базе существующих южанок, с постепенным «разбавлением» среднерусскими (местными), которые еще сохранились у любителей. Тем более, что в Беларуси раньше были две популяции местных пчел: полесская и березинская бортевая. Полесская более спокойная, так как более близкая по родству краинке и карпатке, а Березинская очень агрессивная. Поэтому племенной материал желательно искать на Полесье. На пасеке БелНИИКПО в конце 60-х — начале 70-х годов березинские семьи пчел бросали наземные ульи и поселялись в ловушках на деревьях.
В заключение хочу напомнить о племенной работе конца 60-х годов. Гродненский пчелопитомник базировался на кавказянках, Барановичский — на краинках, а Брестский — на среднерусских пчелах. Первыми «обанкротились» кавказянки, и питомник был переведен на карпатку. Затем произошло вырождение краинок в Барановичском пчелопитомнике, и его перевели на карпаток, а у Брестского — просто не было спроса на свою продукцию из-за огромной популярности карпаток.
Ученым и хозяйственникам пчеловодческой отрасли следует извлечь уроки и определиться, как быть дальше.
П.М. Гирсенок, пчеловод-любитель.
г. Минск.
По материалам журнала \»Хозяин\».
